"Я не люблю вещей, - писал Чуковский ещё в январе 1925 года, узнав о том, что его куоккальский дом ограблен, - мне нисколько не жаль украденного комода, ни шкафа, ни лампы, ни зеркала, но я очень люблю себя, хранящегося в этих вещах".